(в Воронеже хотели всыпать властям по 31-е число)

А в нашем провинциальном городке всё как всегда – обыденно и скучно. В отличие от столиц у нас последнее время даже демонстрантов перестали разгонять. Да и что их разгонять, когда для защиты конституции собирается всего человек сорок – не митинг, а кошачьи слёзы. Правда, с точки зрения милиции, мы всё равно были «нарушителями» - и ещё предстоит судебная тяжба. Тем не менее, гражданский мир меж оппозицией-правозащитниками и ментами-властями удалось сохранить. Вышло почти как у Троцкого «ни войны, ни мира» - не разгоняем, но и не разрешаем!

Напомню, что мэрия предложила «протестантам» своеобразное меню из восьми мест в городе, где можно проводить уличные акции. Однако площади Ленина – самого лакомого куска в Воронеже для митингов и протестов – там не было. Площадь расположена очень удобно: она стоит впритык и к городской, и к областной администрации. Отказ был обоснован просто нелепо: якобы площадь Ленина в областной собственности и решать – обладминистрации, а затем снова якобы очень нужно подготовить площадь к первому сентября.

В общем, желаю удачи правозащитникам и Геннадию Панкову из «Солидарности» на новом судебном заседании. А пока расскажу, что же было вчера на площади.  

И воронежская газета «Моё», и корреспондент радио Свобода Михаил Жеребятьев сходятся на том, что на акцию пришло человек сорок. Поверим им. Как и в прошлый раз, 31 мая, демонстранты (включая и меня) развернули здоровенный оранжевый баннер с чёрными буквами – «Власть, соблюдай конституцию». Были лозунги и поядрёней. Например, журналист Дмитрий Воробьевский – тот, что выпускает газету «Крамола» - стоял с плакатиком «Долой Путина и его гэбистскую свору» (м.б. – бригаду? каюсь, забыл последнее слово). Но в большинстве своём, демонстранты удовлетворялись скромным ношением «31» - по аналогии с 31-й статьей конституции.

Кроме того, здесь раздавали цветные шарики – тоже с числом «31», наспех нарисованным маркером. Уже в конце мы отпустили шарики в синюю высь, и они скрылись где-то за крышей обладминистрации.

Отчего-то мы долго не могли начать. Кажется, были снова лёгкие проблемы со звуковой аппаратурой. В итоге она порой гудела и шипела. Но и это – ничего. С началом затянули минут на пятнадцать. После вступительного слова включили лёгкую музыку, чтобы чуточку взбодриться. В это время к нам подошла делегация ментов. Стражники правопорядка хотели вынудить демонстрантов покинуть площадь и убраться куда-нибудь в любое из восьми официально «рекомендованных» нам мест. И очень жаль, что мы не пошли – надобно было перекрыть дорогу и пройтись маршем с нашим оранжевым баннером по проспекту Революции, скажем, до «Пролетария».

Когда более-менее разделались с милицией, выслушав все угрозы и наставления, на «сцену» - место рядом с памятником Ленину – вышел Андрей Юров, президент Молодёжного правозащитного движения. Он читал стихи Бродского, и Бродский был прекрасен. Стихи были легонько похабны, иногда – с вкраплением матерных слов. «У попа была собака, оба умерла от рака…». Мы помирали со смеху. Лица милиции делались всё мрачнее. И действительно это казалось почему-то очень дерзким. Хотя и ничего особенно – просто собрались послушать хорошие стихи в центре города.

Юров читал долго. Ему на смену после короткой музыкальной паузы вышел Геннадий Панков. 31 августа – день рождения Анны Политковской, и Панков взялся рассказывать о её судьбе и обстоятельствах убийства, но так неуклюже, так бездарно, что минут через пять у меня совсем завяли уши. Надо заметить здесь, что Панков – вовсе не рядовой оппозиционер, а бывший лидер воронежского отделения СПС и «Другой России». За свою жизнь он делал уже кучу митингов. Тем печальнее, что оратор из него, на мой взгляд, никудышный.

Вообще идея читать стихи на площади появилась потому, что говорить было толком не о чем. Да ещё, чего доброго, микрофон перехватили бы какие-нибудь националистически настроенные фрики (в переводе с английского – уроды), что было бы полной катастрофой. После Панкова кто-то ещё читал стихи. Потом вышла пожилая тётечка с явно несвежей инициативой сносить «идолище» Ленина в Воронеже. Кроме того, она слегка коснулась темы исторической памяти вообще – в том числе и памяти о Голодоморе. Здесь примером выступала Украина – по словам тетёчки, все памятники Ленину там снесли, что, вообще говоря, неправда: Ленина снесли только на западе Украины, а также в Киеве и Одессе. Правда, на западе его заменили внешне похожими памятниками Степану Бандере…

После на тётечку налетела какая-то полоумная старуха – «homo soveticus», как назвал её один молодой человек, русский эмигрант, приехавший из Германии. Homo soveticus была очень зла и кричала, что такие «болтуны» как мы «развалили великую страну».

Но это – после, уже в самом конце. А прежде я тоже немножко почитал Бродского, его «Песенку о свободе», адресованную Булату Окуджаве:

Ах, свобода, ах, свобода.

У тебя своя погода.

У тебя – капризный климат.

Ты наступишь, но тебя не примут.

К несчастью, строки Бродского вышли провидческими.

Выступил и Александр Болдырев из «Солидарности» - вспоминал о несчастном случае, когда сынок богатого папеньки, жених дочери областного прокурора на дорогущей машине насмерть сбил девушку, переходившую дорогу согласно всем писаным правилам. Поскольку молодой человек ещё и «завидный жених» никакой ответственности за преступление он не понёс. Через две недели родственники погибшей готовят митинг памяти и скорби у «Пролетария».

…Во время митинга – а длился он часа полтора – меня всё настораживала кучка неприметно одетых, недружелюбно настроенных молодых людей, расположившихся поодаль. Кажется, одного я узнал, мы были вместе год назад на общественных слушаниях – это местный лидер «Молодой гвардии». Молодые люди старались всё что-то заснять на камеры и мобильные телефоны. Выяснилось, что это тихонько шакалят нашисты и младогвардейцы – авось случится какой-нибудь фарс, можно будет составить компромат на потенциальных «врагов народа». Иной раз, особенно когда были жёсткие дискуссии с милицией да с пожилой homo soveticus нашисты-таки атаковали нас своими камерами… Впрочем, дальше съёмок дело не дошло.

p.s. А Владимир Финаев меня-таки «надул». Людей собралось даже меньше, чем три месяца назад. Самого его на площади не было – говорят, уехал в Москву – протестовать на Триумфалку.

Иван Кондратенко