24 мая 1980г. США. Перед собранием акционеров Первого Национального Банка Бостона, финансирующего строительство атомной электростанции, группа добровольцев накормила бездомных супом. Так родилась акция «Food not bombs» («Еда вместо бомб»), выступающая против капитализма, милитаризма и государственной власти, за право каждого на еду, жилье, и помощь со стороны общества.
1 ноября 2009г. Россия. Инициативная воронежская группа студентов, устраивающая акцию «FNB» каждую неделю, готовит обед для людей, живущих на улицах. Для тех, кто прозябает в вечном холоде и страхе, в вечном одиночестве и надежде на то, что когда-нибудь их жизнь изменится. К лучшему.
Нинни – морозоустойчивая, веселая, очень коммуникабельная девушка. Говорит много, быстро и интересно. На самом деле она родом из Сибири и зовут ее Аней. Учится в ВГУ на факультете романо-германской филологии. В акции «FNB» участвует не больше года.
Мы подходим к зеленому домику, на воротах которого мелом написано: «Звонок не работает. Стучите!». Нинни стучит. Сначала в маленькое окно, потом в железные ворота. Под аккомпанемент лающей собаки дверь открывает кучерявая девушка. Это подруга Нинни – Аня. Каждое воскресное утро у нее собираются пошуметь кастрюлями ребята из «FNB».
Дом у Ани небольшой, с низкими потолками, маленькой кухней и отдельной дверью в сад. Заходишь и попадаешь в сказку: физалис на люстре, зеленый дракон на стене, холодильник в бабочках пластиковых и нарисованных. Вчера здесь отмечали Хэллоуин. Стук в ворота. Через пару минут в тесной кухне появляются три высоких парня – Саша, Максим и Егор.
 
Сегодня ребята варят гречку с соевым мясом под «Краснодарским соусом».– В этот раз мы решили не загоняться и сварить как в прошлый раз, – Нинни высыпает две пачки гречневой крупы в огромную эмалированную кастрюлю и ставит ее на газ.
– А что было в позапрошлый раз? – интересуется Саша.
– Фасоль! Адски дорогая по 70 рублей за килограмм.
– А-а-а-а...– вспоминает Саша.
– Почему бездомные в России никому не нужны?
– Потому что каждый сам за себя! Людям плевать на тех, кто находится с краю общества, – пожимает плечами Саша.
– Мы изрядно ближе к центру общества, – замечает Нинни, доедая желе, оставшееся после Хэллоуина. – У нас есть дом, родители, еда. Мы социализированы. Недавно ко мне на остановке подошел слепой дяденька. Тычет палочкой и спрашивает: «Какая это маршрутка?». Я ему сказала. А потом мне стало интересно, и спросила: «А вы совсем ничего не видите?» Он: «Совсем ничего не вижу». Я: «Ну и правильно. Не на что тут смотреть». Почему-то мне так захотелось сказать. Люди, у которых есть зрение, никогда не поймут людей, у которых его нет. Так и нам не понять человека, которому негде жить.
Саша – рослый парень, и его внешний вид никак не вяжется с привычным образом поэта. Не костлявый, не кучерявый, не с печальными глазами. В общем, под стереотип не подходит. Саша – анархист, а потому стихотворение для него – это не просто красиво и правильно срифмованные строчки, а та же листовка с призывом к действию, только с чувствами и эмоциями. Он пишет на тему, которая ему близка – о борьбе за другой мир, «мир без государства, капитализма, фашизма и прочего дерьма; мир, в котором все основные вопросы будут решаться на общих собраниях трудящихся; мир, где заводами будут управлять рабочие, кварталами — их жильцы, вузами — преподаватели и студенты; мир, в котором индивидуализм, конкуренция и борьба всех против всех уступит место солидарности и взаимопомощи».
Саша публикуется в студенческой газете «К. У. Б.» — «Катализатор Умственного Брожения», участвует в различных протестных студенческих и других инициативах. Последней инициативой, в которой участвовал Саша, была защита лесопарка «Оптимистов», а перед этим – кампания против слияния восьми крупных воронежских ВУЗов, которое могло привести к сокращению факультетов, кафедр, преподавателей и бесплатных студенческих мест…
– Ой-ой! – Нинни смотрит на часы. – Опоздуны! Но мы ждём чайник, я ничего не могу поделать. Никто, кроме меня, про чай не вспомнил.
– А каша должна быть такой жидкой? – удивляется Максим.
– Чувак! – оборачивается к нему Нинни. – Она должна быть с курицей под ананасами! Но извини, у нас сегодня только гречка!
Из носика чайника, стоящего на плите, фонтаном льется вода. Максим уходит во двор курить. Нинни выключает печку и печально смотрит в кастрюлю.
– Местами подгорела, местами сырая, – ворчит девушка. – Но на вкус ничего. Чувак, не забудь, что мы в следующий раз собирались готовить картошку.
Мы отправляемся на центральный железнодорожный вокзал. Именно здесь в большинстве своём пытаются существовать бездомные. У каждого своя судьба и свои причины жить на улице – у кого-то сгорел дом, кто-то получил инвалидность и остался никому не нужным, кто-то – по-российски банально – спился. У некоторых из них даже есть квартиры, где вода и свет давно отключены за неуплату.
Мы останавливаемся в сквере перед зданием вокзала. На улице невероятно холодно для начала ноября. На ветках колышутся желтые листья, сквозь затянутое тучами небо еле-еле светит солнце, падает редкий снег… Ребята ставят кастрюлю и термосы на скамейку. Бездомных долго ждать не приходится.
– Здравствуйте! – к нам подходят две женщины. Первая – среднего роста, без передних зубов, в красной шапке и черном затертом пальто; вторая – маленькая, в мохнатой шапке, белых рабочих перчатках; у нее за плечами – рваный, местами зашитый рюкзак, из которого торчит желтый пакетик лапши быстрого приготовления. У обеих под глазами огромные синяки.
– А у вас есть куртки? Вы принесли куртки? – последняя резво вскакивает на бордюр. – Очень нужны куртки!
– Может быть, в следующий раз принесем, – Саша накладывает в пластиковую тарелку гречневую кашу.
– Только куртку! А не фуфайку какую-нибудь! А то еще буду, как в деревне доярка… – она забирает у Саши тарелку и убегает.
– А вы можете других позвать? – просит Нинни у «красной шапочки».
На что та удивленно хлопает глазами:
– А как я их позову? У меня же нет их телефонных номеров! Как я их позову?..
Не дождавшись телефонного звонка, остальные бездомные пришли сами. Они все здороваются, спрашивают, как дела. Среди них много женщин, чьи лица не так уж стары для того, чтобы их покрывали морщины.
Егор с Максимом растягивают между деревьями плакат с эмблемой акции «Food Not Bombs». Тем временем Саша знакомит нас с низкой седой женщиной в капюшоне. Ее зовут Татьяна. Когда-то она работала классным руководителем в школе, преподавала математику, астрономию и физику. Была внештатным корреспондентом в «Коммуне». У неё есть дом и нет работы. Чтобы как-то выжить, ей приходится скитаться по улицам. Чаще всего она бывает здесь на вокзале – проводит время на улице с бездомными и собирает бесплатные журналы в зале ожидания.
Татьяна поэт. Раньше ее стихи публиковались в газетах и зачитывались на радио. Несмотря на жизненные трудности, у нее скоро выйдет поэтический сборник «Под звёздным янтарем».
– Там восемь разделов, – вдохновенно рассказывает Татьяна о своей книге. – Внизу, на обложке, два фламинго стоят рядышком. Так хорошо они стоят… Скоро из типографии забирать надо будет. А как я их забирать то буду?..
– Давайте мы вам поможем?
– Что такое? – между Сашей и Татьяной вдруг появляется женщина в красной шапочке. – Что забирать, что это у вас тут такое?
– Ничего, – пытается отделаться от нее поэтесса. – Дела у нас тут. Общественные.
Шапочка уходит. Садится на скамейку неподалеку.
– Много тут завистливых, – шепчет нам Татьяна.
И завистники, и пьяницы, и убийцы… Так вот. Проблема у меня – от народного автобуса до дому книжки таскать. Я ведь так долго с духом собиралась. Издать их хотела. То на ЭКГ сэкономила, то на зубах. От пенсии взяла. Бутылки собирала. Люди рано на работу идут, а я с бутылками... Как пьяница!
Разговор прерывает стон бездомной в красной шапке. На скамейке, рядом с ней нетронутая тарелка с гречкой. Женщина правой рукой сжимает левую – сильно опухшую.
– Что это у вас? – К ней подходит Нинни.
– Болит.
– Вот горечко еще, – говорит Татьяна.
– Похоже на закрытый перелом, – предполагает Нинни, и они с Егором отправляются на привокзальный медпункт.
Максим наливает бездомным чай, раздает овсяное печенье.
– Ох, – вздыхает Татьяна, провожая взглядом кружку с чаем. – Согреться не останется. Ладно, сегодня потерплю. Вчера хуже было…
Ребята возвращаются из медпункта. Там им сказали, что в медпункте нет гипса и условий для оказания медицинской помощи при переломе. Велели звонить в скорую. Нинни звонит.
– И кому такие врачи нужны? Людям даже помочь не могут, – ворчит Максим.
– Сказали, что скоро будут, – позвонив, сообщает Нинни.
– А ты не сказала, кому вызываешь?
– Нет. Хотя у этой женщины есть прописка. Они обязаны оказать ей помощь.
Проходит сорок минут. Скорая помощь приезжать не спешит. Женщина с опухшей рукой плачет, бормочет что–то про таблетки и врачей. Как сломала руку — не рассказывает.
Мы ждем еще полчаса.
– Ну как вам? – Нинни достает сигарету. Курит. – Когда я в первый раз пришла на «FNB», у меня был шок. Я тогда решила, что никогда не буду покупать дорогие вещи, дорогие сигареты… Сейчас я понимаю, что моя жизнь и их – это две большие разницы и не надо их путать. Не надо рвать на себе последнюю рубашку, достаточно и того, что я делаю. Еще очень важно, чтобы акция не превратилась в благотворительность. Иногда хочется дать людям то, в чем они нуждаются. Дать им деньги на баньку, на покрытие счетов. У меня были такие порывы. Но это не то. Когда мы делаем акции, мы не просто раздаем бездомным еду – мы обращаем внимание других людей на проблему, для этого и нужны листовки, для этого нужно говорить с прохожими… А где женщина со сломанной рукой?
Мы удивленно таращимся на пустую скамейку. Саша пытается найти пропавшую – тщетно.
Неподалеку от нас, под деревом, уличные дворняги разрывают голубя. На ветки слетелись сороки. Крик птиц разносится по всему вокзалу. Жуткая и жестокая картина, от которой мурашки пробегают по коже.
Скорая так и не приехала.
Комментарий Максима Э.:
«…Сообщество бездомных – это гротескная проекция современного общества. Такая же иерархия, социальная дифференциация. Наблюдая за ними, замечаешь много похожего на жизнь здесь, посередине и наверху социальной лестницы. Вот война за собственность, вот сотрудничество, а вот и собственные «диссиденты», например, интеллигентная женщина, вынужденная влачить нищенское существование, недолюбливающая «пьяниц, больных СПИДом и наркоманов». Здесь, на дне, где нет напыщенности и лживой политкорректности, пороки общества видны вдвойне.
…Главную угрозу для активистов FNB представляют сотрудники милиции и неонацисты. Пока не было случаев в Воронеже, чтобы бонхеды (наци-скинхеды) нападали на участников «Еды вместо бомб», максимум – они ходили неподалеку и наблюдали за акцией. Инциденты с милицией тоже были, но не напрямую связанные с акцией (только один раз сотрудник ППС заставил снять баннер под предлогом того, что он «портит дерево»). Милиционеры каждый раз ходят мимо места раздачи пищи, но в последнее время не предпринимают никаких действий, чтобы задержать кого-то из участников акции или бездомных. Видимо, считают, что мы из некой благотворительной организации, хотя раздавать еду бездомным – дело абсолютно законное».
Ольга Гуцу o.gutsu@mail.ru
|
